Глава 2

Тридцатого июля Гарри Поттер проснулся очень рано. На старых часах, что лежали на небольшом столике в комнате юноши, было лишь полшестого утра. Гарри проснулся от скрутившей все его тело боли. По времени она продержалась не так уж и много, всего минут пять. Но Гарри боялся пошевелиться еще в течение часа, опасаясь, что боль вернется. Позже, когда на часах стрелки показывали шесть тридцать пять, Гарри осторожно пошевелился, прислушиваясь к своим ощущениям. Поняв, что болезненные ощущения не спешат возвращаться, он поднялся с кровати. Пошатнувшись, он схватиться за спинку кровати.
Постояв так минутку, он подошел и посмотрел в окно на спящую улицу. Затем он осторожно творил раму, впуская в комнату прохладный свежий ветерок, который нежно растрепал его золотистые пряди. Несколько отросших прядей упали на лицо. Гарри, невольно поежившись от утренней прохлады, откинул пряди от лица. И только после этого понял, что его волосы вновь стали светлее. Он поспешно подскочил к чемодану с вещами и вынул оттуда небольшое зеркальце, которое ему зачем-то подарила Джинни.
Гарри поднес зеркало к своему лицо осмотрел его на наличие изменений, а также волосы. Поттер тяжело вздохнул. Его волосы вновь посветлели. Теперь они приобрели цвет спелой пшеницы. Золотистые пряди красиво обрамляли очень симпатичное лицо, подчеркивая высокие скулы, которые совсем не портили, а даже наоборот. При этом, на миловидном лице еще сильнее стали выделяться и приковывать к себе взоры глаза, которые сияли как драгоценные изумруды.
Если раньше Поттер был похож на воробья, то теперь глядя на него вспоминались легенды об златовласых эльфах. Для большего сходства не хватало лишь заостренных ушей.
Осмотрев свое отражение Гарри, задал вопрос, который он задавал себе последние две недели: «Что все-таки со мною происходит?!»
Хотел поговорить об этом с друзьями, но те не отвечали на его письма. Гарри даже удалось один позвонить Гермионе домой, но никто не ответил. В книгах он ничего не нашел, поэтому Гарри оставалось теряться в догадках.

* * *
Спустя два часа семейство Дурслей и Гарри Поттер завтракали. Вернее завтракала одна миссис Дурсли. Гарри же мужественно пытался в себя впихнуть в себя жалкий завтрак под взглядами дяди Вернона и кузена, которые пожирали его глазами.
«Наверное, так себя ощущает бифштекс, - мрачно размышлял про себя Гарри. – Хотя нет. ТАК на него не смотрят…Боже упаси, от подобного внимания! Особенно со стороны этих жирных придурков!»
Гарри передернуло, когда он осознал, что подразумевали под собой взгляды родственников. Он тяжело вздохнул и встал из-за стола, отблагодарив тетю Петунию за завтрак и помыв за собой посуду, поспешил покинуть кухню. Все это время он чувствовал прожигающие его взгляды дяди и кузена. Выскользнув с кухни, Гарри сел на ступеньки лестницы, делая глубокие вдохи и выдохи, пытаясь успокоиться. В его голове билась мысль: « Еще один день и я покину этот дом и их. Еще день…»
Гарри понимал, что ему не стоит оставаться наедине ни с Дадли, ни дядей. Ничего хорошего из этого не видит. По крайней мере, для него точно. Если конечно в его планы не входило изнасилование.
«Значит, мне нужно быть либо чтобы с нами была тетя Петуния, либо быть за пределами их жирных ручонок», - размышлял Гарри. Его размышления прервал чей-то оценивающий взгляд. Вздрогнув Гарри, посмотрел на человека перед собою, мысленно ругая себя за беспечность и невнимательность. Но, увидев перед собою тетю, он перевел дух.

* * *

Петуния с нетерпением ждала скорого отбытия племянника подальше от ее дома. От нее не ускользнуло то, какую реакцию производил Поттер на сына с мужем. Она опасалась, что одними взглядами все не окончиться, хоть она и недолюбливала Гарри, но все же. Поэтому Петуния старалась не оставлять мальчишку наедине больше чем на пару минут с Дадли или Верноном.
У ее мужа уже была в прошлом проблема с родными одного мальчика. Те обвинили Вернона в изнасиловании их несовершеннолетнего сына. Историю удалось замять, прежде чем она стала известно общественности, но Дурслям тогда пришлось заплатить за молчание немаленькую сумму.
Припомнив тот случай, Петуния поспешила еще вчера вечером, связаться с Дамблдором, с просьбой забрать Поттера на день раньше. Объяснив тем, что сегодня поздно вечером они уедут отдыхать и Поттера не могут оставить дома одного, опасаясь того, что тот что-нибудь натворит.
За завтраком миссис Дурсли убедилась в правильности своих действий. Поэтому когда Поттер поспешно покинул кухню, последовала за ним. Юноша нашелся почти сразу, он сидел на ступеньках лестницы.
В какой-то момент Петуния осознала, что в последнее время в чертах лица Гарри напрочь исчезли схожесть Джеймсом Поттером. Теперь в нем были четко выражены черты Лили и еще чьи-то, кого она знала, но точно не Джемса Поттера. Тогда Петуния стала внимательно всматриваться в племянника.
В ту минуту она подумала о том, а был ее племянник сыном Поттера? Но быстро откинула эту мысль как нелепую. Из-за своей нелепой любви к этому самовлюбленному болвану, Лили рассорилась с ней. А ведь Петуния опасаясь, что тот причинит ей боль, пыталась ее предостеречь от повторной ошибки. Однажды ее младшая сестра уже поверила и вверила свое сердце одному чистокровному магу. И что из этого вышло в итоге? Шрам на сердце и шрамы на запястьях от неудачной попытки покончить жизнь самоубийством…
Для Петунии все маги и магия стали символом несчастий. Негативное отношение к ним не появилось неожиданно, эта завязь накапливалось не один год, чтобы однажды раскрыться, будто бутон цветка. Все началось тогда, когда Лили получила письмо из Хогвартса, тогда у них еще была дружная и любящая семья. Дело было отнюдь не в Петунии, которая с опаской относилась к магии и со всем что было с этим связано…Последней каплей для того, чтобы в Петунии взошел цветок ненависти к магии, стало попытка ее любимой младшей сестры покончить с собой из-за несчастной любви к чистокровному магу…

Петуния встряхнула головою, отгоняя воспоминания, и встретилась с настороженным взглядом племянника. Она отчетливо увидела, как он расслабился, увидев ее. Гарри вопросительно на нее посмотрел, и Петуния сообщила, что через час за ним прибудут. Поттер вскочил и, отблагодарив миссис Дурсли, побежал собирать вещи.
Когда за ним хлопнул дверь, Петуния вернулась на кухню и напомнила еще завтракавшим, что если через десять минут они отбудут, то опоздают к прибытию Мардж на вокзал. Прошло десять минут и семейство Дурслей покинуло дом.